Сиреневый туман - Страница 50

— В таком случае давайте говорить о конкретных лицах.

— Пожалуйста.

— Что вы можете сказать об Оксане Черноплясовой?

— Об Оксане?.. — неподдельно удивился Виноградов. — Извините, но у меня с ней даже намека на интимные отношения не было.

— Может быть, как раз это и задело ее самолюбие?

— Не думаю. Оксана незаурядная натура. Я не верю в ее мистику и шаманство, но в уме и жизненной хватке отказать ей не могу.

— Давно знакомы?

— Порядком. С той поры, когда она выступала на эстраде. Однажды на телевидении состоялась музыкально-спонсорская программа. В числе прочих спонсоров с целью рекламы была и фирма «Автосерсис», где я в то время работал. В конце программы всем участникам, как водится в таких случаях, вручали призы. Оксане выпал приз нашей фирмы. Вручал его я. После случайно встретились в Родниково. Наши дачные участки оказались в одном поселке. В прошлом году Оксана помогла мне найти мастера, который выполнил внутри дачи, так сказать, декоративную работу.

— Расскажите об этом мастере подробнее.

— Лично я мало с ним общался, только по вечерам. В основном дело вела Соня.

— Хотя бы что-то можете сказать?

— Оксана представила его как своего друга. Называла Вовчиком, Вовочкой. Я звал Володей. Фамилию не спрашивал, и сам он об этом ни разу не заикнулся. Очень общительный, с широким кругозором. В оформительском деле талантлив и сообразителен. Деньгами интересовался мало. Насколько я понял, оформительская работа — не основное его дело. Согласился он оказать мне услугу лишь ради того, чтобы я познакомил его с руководителем «Автосервиса» Асултановым. Уж очень Володе хотелось иметь импортную автомашину, а в «Автосервисе» есть мастера, способные из ничего слепить конфетку. Главным образом, конечно, внешний лоск навести. Внутри и гнилье сойдет.

— Вы познакомили Володю с Магометом Саидовичем?

— Конечно. После видел его за рулем «Мерседеса», собранного из утиля, но внешне — блеск.

— Кстати сказать, тот «Мерседес» был собран из ворованных частей.

Виноградов ничуть не удивился:

— В фирме Асултанова такие штучки практикуются. Поэтому я и порвал отношения с «Автосервисом».

— А как, на ваш взгляд, сам Асултанов?

— Коммерсант средней руки. Умом не блещет. Дело ведет, главным образом, за счет напористости и неукротимой энергии. Связи имеет большие. О последних его сделках ничего сказать не могу, ибо по делам фирмы не общаюсь с ним.

— Недавно Магомет Саидович помог задержать с поличным вымогателя взятки.

— Значит, тот запросил с него слишком большую сумму. Взятки, соразмерные доходу, Асултанов раздает направо и налево… — Виноградов грустно вздохнул. — Взяточничество у нас стало бичом коммерции.

— А, скажем, спровоцировать взятку Асултанов не мог, чтобы избавиться от дотошного контролера?

— Нет, на такой риск, когда неизвестно, чем дело кончится, Магомет Саидович не пойдет. Для провокации нужен более изощренный ум, чем у Асултанова.

— Мы отвлеклись, Максим Вольфович, — Бирюков улыбнулся. — Вернемся к разговору о женщинах?

— Пожалуйста.

— У нас есть сведения, что Оксана Черноплясова все-таки проявляла и до сих пор проявляет к вам повышенный интерес…

Виноградов вроде бы смутился:

— Неловко себя хвалить, но, понимаете, я никогда не хамлю женщинам. Стараюсь быть с ними приветливым. Вероятно, поэтому и они со мною постоянно улыбчивы, порою даже игривы. И мне трудно различить, когда это делается в порядке взаимной вежливости, а когда — с целью обольщения. Из Оксаны обольстительница, мягко говоря, неважная. Характер и манеры у нее соответствуют монументальной фигуре. Прямолинейна, напориста, груба. Мне такие женщины не нравятся, даже если они и молоды. Из разговора с Черноплясовой на фривольную тему вспоминается всего один. Как-то с глазу на глаз Оксана вдруг меня спросила: «Вы, должно быть, очень сильный мужчина?» Я пожал плечами: «Двухпудовую гирю правой рукой легко выжимаю до пятидесяти раз». Она: «Имею в виду, в постели». От столь беспардонной прямолинейности я расхохотался: «Оксаночка, постельный спорт — не мое амплуа». — «Неужели никогда не изменяли жене?» — «Никогда». — «Почему?» — «Потому, что она мне не изменяет»… — Виноградов, словно задумавшись, помолчал. — Признаться, когда из Красноярска пришло письмо от якобы покинувшей меня Сони, мне почему-то сразу пришел в голову именно этот разговор с Оксаной. И я тогда подумал, вот, мол, дохвастался. Знаете, есть такое поверье, когда, чтобы не сглазить, нужно либо постучать по дереву, либо трижды сплюнуть через левое плечо…

— Больше на эту тему с Черноплясовой разговоров не было?

— Нет. Собственно, у меня с ней больше и встреч наедине не было, а при свидетелях на интимные темы нормальные люди не говорят.

— Вы не допускаете мысли, что письмо и телеграмма были организованы Черноплясовой?

— Ради чего?! — удивился Виноградов. — Если таким образом она хотела добиться моей благосклонности, то это… чистое сумасшествие.

— Может, у Оксаны или ее друга Володи был какой-то другой интерес?

— Какой?.. О моих отношениях с ними я рассказал без утайки. Никакие взаимные обязательства нас не связывали. Кроме знакомства с Асултановым, я ничего им не обещал, а обещанное выполнил.

— Какие отношения у них были с Софией Лазаревной?

— Насколько знаю, отличные. Соня всегда отличалась тактом и услужливостью. С людьми была готова поделиться последним.

— Она не ревновала вас?

— Для этого не было поводов. Мы во всем доверяли друг другу.